Болото

Февраль. На Шарпу тропили рысь.
На вырубке потеряли след. Рысь всё петляла, тропить её – сущее издевательство. Она всё время ходит то по брёвнам, то под кустами. Чтобы тропить рысь, легче быть рысью. Или росомахой.
Мы однажды шли и думали – кто шёл – рысь, или росомаха. Следы у них похожи, а манера ходить – нет. И никак не могли разобрать. Оказалось – шла рысь, а следом за ней – росомаха. И пока следы не разошлись – я гадала – кто это идёт? Эти обе шли к тому же по старой лыжне. Наши лыжни для многих животных в лесу – как трамвайные маршруты – прыгнул и доехал. А без лыжни бы и не поехал, может. А если рысь без лыжни идёт, то за ней ползти надо, или непрерывно обходить буераки и чащи.

Вечером перебрались на Шегультан – должна за нами прийти машина. Завтра нам надо быть в городе. Завтра последний день перед «круглым столом» в защиту Шемура.
На кордоне Шегультан немного обсушились, прогрелись, супу поели. Ждём машину.
В девять вечера решаем выходить пешком – завтра нам обязательно надо быть в городе! Идти здесь часа четыре-пять – напрямик, по болоту можно срезать. Кое-что из вещей оставили на кордоне – скоро февральские учёты, заберём, и пошли почти налегке. Конечно, не быстро шлось – сегодня ведь и тропили, и с Шарпа пришли. От усталости шли как-то «на автомате». Меня в горку тянула Кумба – всё легче.
Поднялись на последнюю горку над озером – и даже при скудной луне увидели внизу белое молоко тумана над болотом и озером. С горки мы опустились в этот туман. Туман был такой густой и плотный, что его было видно.

Мы попали в другое измерение, в другую страну. В ней не было Шемура, не было учётов. Не было кордона сзади и дома впереди. Не стало даже усталости. Остался один туман, да лыжный след. Чахлые болотные сосны одна за другой исчезали в тумане и не осталось совсем ничего вокруг. Так было тихо, вернее – не тихо. В этом мире просто не было звуков. Такого понятия не было. Я не знаю, сколько мы жили в этом мире. Мы двигались по нему – шли вроде. Времени-то в мире тоже не было. И расстояний. Только из тумана вдруг стали проявляться сосны – маленькие, что растут на болоте. Потом родились ели, окружающие болото. И туман нас отпустил. Он нас держал ровно столько, сколько надо было – нельзя нас раньше было выпускать, и держать дольше тоже слишком много чести. Мы вышли на край деревни и я в свете фонарей увидела, что туман нас пометил. У Кости всё лицо было в густом инее, а собака была как белое привидение. Интересно, какой он меня сделал?

Мы пришли в остывший дом, затопили печь. Завтра поехали в город делать последние приготовления к приезду разных специалистов. Послезавтра у нас «круглый стол» – на хребте Шемур хотят добывать медь. А хребет очень близко от заповедника.
Очень хочется не допустить разработку, но это земля не наша. Не наша – значит, не сможем защитить.
Если не убедим Город не допускать этого.